Ноя. 10, 2019

Спецпроект "Сила комиксов"

Национальные языки вымирают. Подтверждение этому — «Атлас исчезающих языков мира» ЮНЕСКО. Исследователи считают, что языки исчезают по многим причинам: люди стремятся жить в городах, где они говорят на доминирующем языке, забывают культурные традиции, носителей родного языка становится все меньше. Играет роль и отношение государства к сохранению языков. Международный проект «Живой язык» пробуждает интерес к изучению языков с помощью комиксов. Его инициаторы и участники в Мурманской области, Карелии и Коми рассказали «7х7» о том, что сегодня происходит с национальными языками в России и за рубежом.

 

 

Как появился «Живой язык»

 

 

«Настоящие герои этой истории — местные активисты родного языка, которые каждый день спасают финно-угорский мир, рассказывая о своей жизни, истории, легендах на родном языке», — пишут авторы проекта «Живой язык» на сайте «Финно-угорские комиксы». Слово «спасают» здесь использовано в своем прямом значении, потому что некоторые языки практически вымерли: есть диалекты, на которых говорят всего несколько десятков человек. В 2015 году в Петрозаводске художник-комиксист из Финляндии Санна Хукканен и лингвист Анна Воронкова провели первый мастер-класс по рисованию комиксов с финно-угорскими активистами, журналистами, учителями, библиотекарями. Потом были семинары в Удмуртии, Марий Эл, Коми, ХМАО, в Мордовии, на Кольском полуострове, в Карелии, Тверской области, в Ленинградской области, в Финляндии, Норвегии, на земле сету в Эстонии. За четыре года набралось большое количество материала — из комиксов собирают выставки, печатают открытки, их публикуют в газетах, готовится к изданию книга. Санна Хукканен и Анна Воронкова утверждают: научиться рисовать комиксы может любой, специальной подготовки для этого не нужно. Зато короткие фразы, дополненные картинками, приобретают особую силу: слово и образ начинают работать вместе.

 

По данным «Атласа языков мира» ЮНЕСКО, за последние десять лет ситуация с финно-угорскими языками не изменилась: карельский и коми относятся к группе языков «в опасности» (исследователи полагают, что число их носителей не увеличится). «Серьезная» и «критическая опасность» угрожает вепсскому, водскому, ижорскому и многим языкам саамской подгруппы (число носителей — до нескольких сотен). В Финляндии исчезновение угрожает трем языкам саамской подгруппы.

 

 

Санна ХУККАНЕН: Комиксы — это простой, но мощный инструмент поддержки языка

 

 

Санна Хукканен живет в Йоэнсуу, в деревянном доме с большой печкой. В работе совмещает традиционное (заботу о коренных языках, в первую очередь о карельском) с нетрадиционным — созданием комиксов. Художник по образованию, несколько лет она прожила в Танзании, участвовала в проектах одного из финских благотворительных фондов. Там Санна начала работать с необычными группами, учила рисовать комиксы по методике World Comics Finland людей с ограниченными возможностями здоровья. После рождения дочери вернулась в Финляндию. Затем для проекта World Comics Finland вместе с карельскими активистами она сделала пособие по рисованию комиксов на карельском, проводила тренинги для мигрантов. Впервые попав в Петрозаводск в 2014 году, загорелась идеей использования комиксов для поддержки коренных языков.

 

«Я сама, возможно, отчасти карелка»

 

« — Семья моего отца родом из Импилахти [поселок, расположенный на аннексированных в результате Второй мировой войны в пользу СССР территориях Ладожской Карелии], но сегодня мы точно не знаем, говорили ли они на карельском или на финском.

 

« В 2014 году в Петрозаводске я встретила активистов, занимающихся сохранением карельского языка, — Наталью Воробей и других участников Союза карельского народа. До этого я, конечно, знала о существовании карельского языка и знала, что он близок к моему диалекту финского, но не сталкивалась с его носителями. После этой встречи я стала учить карельский как хобби. И тогда я подумала, что комиксы могут стать хорошим способом поддержки коренных языков, потому что техника их создания — очень простая и недорогая. Нужны только бумага и карандаш, а также желание. Не нужны высокие технологии и большие деньги. С другой стороны, это очень влиятельный, мощный инструмент, потому что он совмещает текст и картинку. А в картинке можно выразить то, чего нельзя выразить словами [коротко]. Созданию комиксов учатся за один день, и это может делать каждый.

 

« Непросто вспомнить все регионы, где работает проект «Финно-угорские комиксы», тем более — посчитать языки, ведь в коренных языках есть разные диалекты.

 

« Некоторые коренные языки почти мертвы, потому что дети и молодежь на них не говорят. И это касается даже «больших» языков. И уж тем более это верно для некоторых диалектов саамского, где носителей языка остались лишь десятки. Но теперь их пытаются возрождать, просят бабушек говорить с внуками на родном языке. Это последний шанс сохранить коренные языки.

 

« К сожалению, надо признать, что сохранение языка сегодня — это в первую очередь задача родителей. Особенно в России, где коренные и национальные языки сейчас мало изучаются в школах. Даже там, где еще есть носители языка и спрос на язык. Например, у тверских карелов.

 

« На тренинг в Лихославле для взрослых активистов пришла группа школьников с учителями. Дети не говорили на карельском, но заинтересовались нашим тренингом и попросились в нем поучаствовать. И когда они начали рисовать комиксы, мы заметили, что многие учителя знают карельский, потому что они шепотом подсказывали детям, как сказать какое-то слово или фразу по-карельски. Но вслух никто из учителей так и не заговорил, они сильно смущались. Тем более они смущаются учить языку.

 

«Надежды на сохранение малых языков очень призрачные»

 

— [В разных регионах России] ситуация с коренными языками очень разная. Как сравнить удмуртский, на котором говорят сотни тысяч человек, и диалекты саамского, на которых говорят от нескольких сотен до пары десятков человек? У удмуртского языка статус государственного, а некоторые диалекты саамского вообще никем и никак не признаны. С другой стороны, в Финляндии есть показательные примеры: инари-саамы и скольт-саамы сумели возродить свои языки и начать их использовать в повседневном общении. Им помогла технология «языковых гнезд», когда дети с детского сада и потом в школе учатся и общаются со взрослыми на родном языке. Кстати, такая же технология применяется в Карелии, в Ведлозере, в Доме карельского языка. Это вообще уникальная для России история, которой многие из активистов из других регионов по-хорошему завидуют.

 

Самая большая проблема в сохранении языков — это временной разрыв с момента, когда молодой человек уезжает из языковой среды (например, из деревни в город на учебу) и до момента, когда (и если) он возвращается в родную деревню через много лет, вспомнив о своей идентичности. Очень часто оказывается, что возвращаться поздно или некуда. Каждый раз, когда мы проводим наши тренинги и семинары, люди рисуют эти истории, и они очень трагичны.

 

В целом же, хоть и не хочется это признавать, надежды на сохранение самых «малых» языков очень призрачные. Хотя позитивная тенденция тоже есть: молодые люди начинают применять современные технологии для развития коренных языков. Создают сайты, виртуальные клавиатуры или разделы Википедии на коренных языках.

 

Многое зависит и от позиции государства. Карельский язык в Финляндии обладает статусом малого языка, и государство какую-то поддержку оказывает. Но ситуация переменчива. Например, у саамов до этого года тоже был свой языковой центр, который получал госсубсидии. Но год назад финское правительство урезало финансирование, и центр закрылся. Мы все надеемся на то, что новое правительство изменит эту ситуацию.

 

В России поддержка собственного «малого» языка зачастую рассматривается как угроза. Это же просто часть идентичности и вовсе не означает, что носители языка будут угрозой для доминирующей культуры. Но порой тебе разрешено танцевать и носить костюм, а развивать язык — это уже лишнее. Впрочем, лично я не встречала никаких препятствий своей деятельности. Мы же занимаемся творчеством, искусством.

 

История карельского языка в Финляндии трагична. Те сотни тысяч жителей Ладожской Карелии, которые были эвакуированы в Финляндию после Зимней войны [советско-финляндская война 1939–1940 годов], здесь воспринимались не как переселенцы, а как беженцы. Поэтому и статус языка был соответствующий: на нем попросту стеснялись говорить, он не преподавался в школах, не передавался из поколения в поколение и постепенно умер как язык повседневного общения. До сих пор есть люди, которые говорят на карельском как на родном языке, в том числе с детьми, но это исключения. Большинство людей в Финляндии, я полагаю, вообще не подозревают о существовании карельского языка как такового или в лучшем случае рассматривают его как диалект финского.

 

 

Смотреть спецпроект полностью

Рейтинг: 400