Янв. 5, 2014

«За сарматами – шаманы», 24.05.2013

Наше время (Ростов-на-Дону)

№ 223-225 от 24.05.2013

 

Марина КАМИНСКАЯ

За сарматами — шаманы

Шаманские бубны и обрядовые облачения впервые покинули стены Новосибирского краеведческого музея и отправились в путешествие по маршруту «Новосибирск – Азов»

За редчайшую возможность увидеть сегодня в Азовском историко-археологическом и палеонтологическом музее-заповеднике «шаманскую коллекцию» спасибо… сарматам, облюбовавшим в древности донские степи. Недавно в Новосибирском краеведческом музее с большим успехом демонстрировалась азовская выставка «Золото сарматов». Так что когда в начале этого года новосибирский музей закрылся на ремонт, а его коллекции решили отправить на «гастроли», первыми в списке претендентов были азовские партнеры.

…Однажды кетский шаман (кеты — один из коренных народов Сибири) набрел в лесу на могилу шамана эвенкийского и увидел на ней бубен. Понравился этот бубен кетскому шаману, взял он его себе, совершил над ним моления, нанес на внешнюю сторону бубна магический рисунок, и стал эвенкийский бубен для него лучшим другом, посредником в установлении контактов с миром невидимым.

Ныне эта лесная находка — в Азове, на выставке «Говорящие с духами». Возможно, это единственный из существовавших когда-либо шаманских бубнов, у которого было два хозяина, ведь:

— Бубен шамана воспринимался как обиталище дружественных шаману духов. Поэтому после смерти шамана его надлежало разорвать, чтобы всех их выпустить, — рассказывает научный сотрудник Новосибирского краеведческого музея Татьяна Трофимова.

Никому, включая ближайших родственников шамана, нельзя было примерять его обрядовый костюм. В нем его обычно и провожали в мир иной. Если же костюм по какой-то причине оставался в доме, его следовало хранить в укромном месте, отдельно от других вещей, потому что и в нем, так же, как в бубне, могли пребывать духи.

Каждое из представленных на выставке шаманских облачений по-своему интересно. Но самое необычное из них — костюм алтайского шамана. Сшит он из хорошо выделанной оленьей кожи, но примечателен не этим: всем шаманам шили добротные обрядовые одеяния из шкур тех животных, на которых указывал шаман. Эта информация, как считалось, поступала к нему свыше. Таким же образом приходили к шаману и дизайнерские идеи костюма, и в этом священном дизайне заключалась порой целая мифология его народа.

На костюме алтайского шамана — раковины каури. В данном случае они символизируют звездное небо, а круглые тканевые нашивки — это планеты. В центре этого узора на верхней части спинки — семь матерчатых красных куколок. Так изобразили дочерей верховного бога Ульгеня. Ульгень, говорят алтайцы, так велик, что даже шаману во время камлания непросто к нему приблизиться. Но, к счастью, есть у Ульгеня дочери, готовые выступать посредницами между ним и шаманом. Из почтения к ним и для верности этого канала связи костюм и украшают семь куколок.

Очень важной деталью шаманского костюма были колокольчики. Их звон должен был оповестить добрых духов о прибытии шамана, совершавшего астральный полет, а на земле он способствовал очищению атмосферы. Колокольчики охраняли шамана от происков духов злых.

Многочисленные жгуты на костюме шамана символизировали его пути, причем не только в мир верхний, высший, но в низший — болезней и горестей. И там приходилось ему бывать, а некоторые жгуты не случайно похожи на ящериц – проводников в низший мир.

А что означают ленточки и платочки? Это — истинно народные знаки отличия, а также признательности и благодарности. Их шаман получал по факту, за конкретный результат своей магической работы. Такими ленточками и лоскутками он мог украсить не только свой костюм, но и бубен.

Вы спросите, как вещи, у которых не должно быть другого хозяина, кроме шамана, оказались в музейной коллекции? Их сотрудники новосибирского краеведческого, а также другие ученые-этнографы в 20- 30-х годах прошлого века привозили из экспедиций по отдаленным уголкам Сибири. Что-то шаманы им дарили, возможно, не всегда от чистого сердца: шаманам было известно отношение советской власти к оккультным наукам и религии, и они не хотели осложнять отношений отказом от сотрудничества с научными экспедициями. Какие-то вещи ученые получали в обмен на продукты питания и табак.

— Шаманы почитались своими соплеменниками как избранники богов, считалось, что этот дар передается по наследству, но он же налагал на человека огромную ответственность, — продолжает Татьяна Трофимова. — Очень часто шаман был и главным сказителем-фольклористом, хранителем истории и мифологии своего народа, и врачевателем, и знахарем-травником. Утверждению в статусе шамана всегда предшествовало мучительное состояние — так называемая шаманская болезнь. Есть свидетельства, что в этот период человек, влекомый таинственной силой, мог вдруг исчезнуть и объявиться невероятно далеко от дома. Или взобраться без всяких приспособлений на такую кручу или такое высоченное дерево, что простому смертному невозможно.

— А бывало, что кандидат в шаманы не желал брать на себя эту почетную, но тяжелую ношу духовного избранничества?

— Редчайший случай, за которым, как говорят, следовала необъяснимая скоротечная болезнь и смерть.

Интересно, что у многих шаманов была, кроме оккультной практики, еще какая-то вполне земная работа. К примеру, пасти оленей.

Шаманы были, как правило, семейными людьми. Жить шаманской семье полагалось в некотором отдалении от остальных. Как в старину кузнецам в русских селах.

На этой выставке представлен фотопортрет женщины-шаманки. По словам Татьяны Трофимовой, женщина с шаманским бубном — явление для Сибири привычное:

— В Иркутской области проживает один из самых малочисленных народов Сибири — тофалары. Их всего порядка восьмисот человек. История этого народа сложилась так, что в начале XX века шаманами у тофалар были исключительно женщины.

А вот другой коренной сибирский народ — ханты — в общении с духами могли обходиться без посредников: у хантов практиковались коллективные моления, апофеозом которых был ежегодный медвежий праздник. Об этот свидетельствует на выставке «хантыйский уголок», а в нем — шкура медведя, убитого накануне одного из таких праздников, медвежий череп, который водружали на шест в священном месте в лесу, берестяные маски. Их надевали все участники праздника, чтобы дух убитого медведя не опознал и не покарал потом того, кто вкушал на этом пиршестве медвежью плоть.

— Медведей в сибирских лесах становится все меньше, поэтому о популяризации этого древнего праздника в его первоначальном варианте речь не идет, — говорит Татьяна Трофимова. — Но сегодня турфирмы Сибири предлагают маршруты, позволяющие познакомиться с шаманскими обрядами. Туристы добираются до нужного места, рассаживаются перед костром, и на их глазах совершается камлание.

Увидеть древние шаманские обряды можно и на нашей выставке: ее дополняет документальный фильм о шаманских практиках, снятый в 1990-х годах.

А еще на этой выставке есть два языческих идола. В отличие от других экспонатов, это не подлинники. Их по заказу музея вырезали из дерева современные мастера. Раньше такие изображения духов в сибирских лесах можно было встретить нередко. Их, по традиции, украшали ленточками, и в каждой была заключена какая-то мольба.

— Повязывать ленточку на настоящего языческого идола, по-моему, легкомысленно: всех тонкостей тех обрядов мы не знаем, и лучше с такими вещами не шутить, — уверена моя собеседница. — Но поскольку на нашей выставке идолы ненастоящие, такой опасности нет. Мы положили рядом с ними ленточки и лоскутки, чтобы посетители тоже могли украсить ими эти деревянные скульптуры. Просто, как в игре, чтобы представить себя древними жителями Сибири.

.

Рейтинг: 0