Белорусы из сибирской глубинки

белорусы
0 рейтинг
0 голосов

Деревню Вакарино, в которой в настоящее время проживают пять человек и значится три домохозяйства, образовали выходцы из Белоруссии, приехавшие в Сибирь в конце ХIХ века в поисках лучшей жизни.

Облюбовав место у рыбного озера, новопоселенцы сначала жили в землянках, а потом стали строить деревянные дома, так как леса кругом было предостаточно. Крыши почти до средины ХХ века делали из дёрна, а с появлением строительных материалов использовали толь и шифер. Поселившиеся в новом селении семьи носили фамилии Сидорук, Гордеюк, Ковальчук, Протасевич, Гуцевич, Бальевич, Назаревич, Дацкевич, Панасюк, Левчук, Яношук, Романчук, Драчук, Кисляк, Кныш, Хмара и другие.

– Люди разводили много скота, и в первое же время они вручную выкопали котлован, чтобы было удобно поить животных, – рассказывает бывшая жительница деревни Александра Ивановна Гордеюк. – Весной после разлива рек там оставалась вода, даже водилась рыба.

– Отец моего свёкра Захар Гордеюк жил в Гродненской области, в Беловежской Пуще ухаживал за зубрами, – рассказывает Александра Ивановна, – а в 1893 году вместе с родственниками отправился в Сибирь. В числе первых поселенцев на новое место жительства прибыли мои дедушка и бабушка, а родители – Иван Пастушенко и Евдокия Назаревич – родились уже в Вакарино.

В числе переселенцев-белорусов оказалось и несколько семей украинцев. Все они общались без труда на понятном им языке, а вот для русскоязычных жителей соседних деревень говор новопоселенцев казался непривычным.

С чьей-то лёгкой руки хохлами стали называть и украинцев, и белорусов. Последние, в общем-то, не воз ражали, а со временем и сами стали себя так называть. Александра Ивановна вспоминает, что белорусские женщины носили длинные до пят холстяные юбки (андораки), на которые нашивали красивые полоски и украшали орнаментом.

В Вакарино прошла большая часть жизни Александры. В этом отдалённом уголке Казанского района она родилась, выросла и вышла замуж. Здесь родились её дети: сын Валерий и дочь Вера. В родном селе Александра Ивановна 38 лет лечила людей.

– Раньше люди болели меньше, – замечает в разговоре собеседница. – Таблетки не пили, онкозаболевания случались крайне редко. А вот рожали в то время больше. Я осматривала женщин, девять лет принимала роды, причём не только в Вакарино, но и на стоянках, где жили казахи. Они селились по три-четыре семьи недалеко от деревни. Стоянок было четыре: Боровская дача, Огнёвка и две безымянные. Казахи молодцы! Я обслуживала их стоянки восемнадцать лет. Всегда ходила пешком, чтобы поставить прививки. Обратно они непременно увозили меня на лошади. Относились к доктору всегда уважительно. Даже сейчас земляки, встречая своего бывшего фельдшера, останавливаются, расспрашивают о жизни и здоровье.

Разъезжаться из Вакарино белорусы и украинцы начали в 80-х годах, когда закрыли школу и расформировали колхоз. Они рассредоточились по всему району, многие выехали за его пределы. Большинство браков, созданных потомками переселенцев, – смешанные. Они давно уже свободно разговаривают на русском языке, и только характерные фамилии напоминают об этнической принадлежности сибиряков к белорусам или украинцам.

Детство Александры пришлось на годы Великой Отечественной войны. Женщина вспоминает, что мясо, яйца, молоко колхозники сдавали для отправки на фронт, сами же питались овощами и травой. Мать доила овец. Из молока варили творог и делали брынзу.

– Много земляков погибло во время войны, – продолжает свой рассказ Александра. – Мой свёкор Пётр Гордеюк воевал в Ленинградской области, под Старой Руссой, попадал в окружение, из него вышли только шесть человек, в числе которых был и он. Пробираясь к своим, простывший и оглохший Пётр среди греющихся у костра солдат встретил земляка из Вакарино. Оба они были очень рады неожиданной встрече.

После войны Пётр Захарович 24 года отработал бухгалтером в сельсовете, контролёром в районе. У него было всего четыре класса образования. Отец Александры Иван Фомич из-за зрения на фронт не попал и всю войну трудился в Омске на заводе. Рабочие красили самолёты и выпускали снаряды. Питание было скудным, и здоровье мужчины сильно пошатнулось – отказали ноги. Домой он вернулся на костылях. Александра с мамой встречали его на железнодорожной станции в Маслянке и везли домой на корове. Только употребление домашнего молока помогло мужчине снова встать на ноги. Но заболела мама и из-за отсутствия медицинской помощи очень скоро ушла из жизни. Две сестры и брат остались сиротами. Отец женился во второй раз.

Проживало в Вакарино 600 человек. Была школа, построенная ещё до революции. В ней было три класса и учительская. Александра в первый класс пошла в сентябре 1945 года.

– Оснащение было очень скудным, – вспоминает женщина. – Писали на бересте чернилами из сажи, а платье моё было сшито из мешковины. Учиться мне очень хотелось.

В послевоенные годы в Вакаринской школе было только восемь классов. В начале 60-х численность учеников доходила до 260 человек. Ребята, которые шли в старшие классы, обучались в Копотилово. Среди них была и Александра.

– Жизнь меняется, но мы не забыли язык своих дедов и прадедов, – подводит итог разговора Александра Ивановна. – Встречаясь с бывшими односельчанами, мы и сейчас можем вставить в разговор фразу на родном языке или какое-нибудь словцо. А внучка, когда училась в вузе, просила меня напеть на диктофон частушки на белорусском. Её преподаватель осталась довольна.