"Поцелованные солнцем"

Тундра, тундра будоражит
Бесконечных мыслей рой,
Для чужого ты на страже,
А для ненца дом родной.
В.Смелингене

  С ненецкой семьёй Тайбери мы познакомились очень давно. Эта необычная встреча для нас с мужем, приехавшими на Ямал из Прибалтики летом 1978 года, оказалась настолько удивительной и необычной, что очень хочется рассказать о ней.
Было это в январскую студёную зиму. Морозы тогда стояли такие крепкие, что трескалась кора деревьев в лесу, а поезда надолго застревали в снежных тоннелях. В нашем, тогда ещё небольшом посёлке, где основным жилищем были балки, непроглядной белой пеленой стояли вязкие туманы. Бывало, что по неделе, а то и по две ученики с первого по десятый классы не ходили в школу. В то время мы жили недалеко от станции в деревянном железнодорожном доме. Так что из нашего окна было видно, как приходят и уходят поезда, как люди снуют туда-сюда, встречая или провожая пассажиров.
В тот день к вечернему поезду подъехала оленья упряжка и остановилась недалеко от перрона. С неё спрыгнули два ненца и стали отряхивать толстый слой инея со своих малиц. От оленей шёл густой пар. Для меня в те времена встреча с коренным населением, их оленьими упряжками и необычной одеждой была настоящей экзотикой. При любом случае хваталась за фотоаппарат и бесцеремонно щёлкала затвором, пока незаметно для меня не кончалась фотоплёнка в камере. И, конечно же, в этот раз не усидела дома. Вставила две батарейки в портативную фотовспышку «Данко», накинула тулуп, меховую шапку, впрыгнула в валенки на босу ногу и помчалась к оленьей упряжке, застёгиваясь на ходу.
Привокзальные яркие фонари в этот вечер переливались в туманном разноцветном сиянии. Подошла, поздоровалась. Они обернулись в мою сторону и один из них ответил: - «Торова…».
Это были подростки. Вернее, один из них был совсем мальчишка, лет восьми, второй выглядел лет на шестнадцать. Я попыталась завести с ними разговор, держа в тепле под тулупом фотоаппарат, но это было довольно трудно. Младший молчал и с любопытством разглядывал меня из-под лобья. Правда, старший оказался более «разговорчивым», и я поняла из его старательного объяснения, что они встречают родителей. Спросила, как их зовут, назвав предварительно своё имя. Старший назвал себя – Митурпан, а показав на брата, отрывисто произнёс:
- Васька.
Пока мы «беседовали», мои ресницы покрылись инеем, из носа потекла прозрачная вода, защипало крепко щёки и подбородок. А им хоть бы хны. Надышали в свои меховые капюшоны тёплый воздух, только капельки растаявшего инея на их ресницах падают на ворсинки капюшона, закрывающего подбородки, и тут же превращаются в молочные бусинки, скатываясь на малицу. Торопливо вытащив из запазухи фотоаппарат, стала передвигать их поближе к оленям, чтобы те тоже попали в кадр. Они послушно встали и во все глаза смотрели в объектив. Когда вспышка ослепила их, они почему-то заулыбались.

Читать полную версию в PDF